«За что мы любим Россию?
За то, что мы в ней родились, за то, что кресты золотые под небом у ней вознеслись!» Николай Шуклин.
В 2014-м году Русская Православная церковь панихидой отметит 140-летний юбилей со дня рождения «гениального сына земли русской», великого оперного певца и артиста императорских театров, человека с сильным характером Федора Шаляпина.
Волею судьбы родившийся в Казани (из-за приглашения казанским купцом отца будущего артиста служить писарем), сам Федор называл себя «вятским крестьянином, русским мужиком», поддерживал тесные дружеские связи с местными Васнецовыми.
Здесь жили предки певца, а родовой стала деревня Мезринская Вожгальской волости. Родители, Евдокия и Иван, венчавшиеся в вожгальском Преображенском храме, также родились неподалеку, в уже бывших на сегодня селениях Сырцево и Дудинцы.
Примечательно то, что только в Вожгальской волости Вятского края была распространена фамилия «Шаляпины», с XVII столетия существовало «Щаляпинское займище», а с 1727 года, после образования архиерейской вотчины на землях Вятского Трифонова монастыря, появились первые писчие упоминания о незабвенных предках недурно прогремевшего на весь мир артиста.
Евдокия и Иван были простые крестьяне, так как крепостничество на Руси обошло стороной Вожгалы, после образования волости существовало закрепление земель за оплату. Федору Ивановичу, жившему за пределами края и гастролирующему по всей стране, приходилось приобретать очередную паспортную книжку по месту приписки. За ней, а также с целью навестить болевшего отца, который спустя 32 года жизни в Казани все же переехал в Вожгальскую волость, певец и посещал родную Вятскую глубинку.
4 августа, по сводкам гидрометцентра погода обещает быть благополучной. На рассвете отправляюсь прокатиться за 60 верст в селение, организованное в далеком 1670 году как «починок Суслопаровский», выделенное уже из него в деревушку Вожгальскую, имеющее, однако, все же более раннее славянское, балтийское, а возможно, даже татарское древнее происхождение.
Старинный Казанский тракт. На востоке неторопливо поднималось огромное красное солнце. По пустынной федеральной трассе довольно быстро добираюсь до 54-го километра. Здесь поворот на Богородское. Сквозь придорожные лесопосадки взору явилась удивительная панорама призрачных, гламурных лесных косогоров, подернутых перламутровой туманной дымкой.
Еще несколько горок и впереди встречает хозяйство, носящее странное название Вичевщина. Отсюда рукой подать до Кырмыжа. Улыбнула надпись, аккуратно выложенная камнями на крыше одной из силосных ям: «Людям села – достойную жизнь!»
Последние восемь километров. В Ключах проезжаю рыбацкий пруд. То и дело доносится дружное мычание – где-то неподалеку знаменитое «рогатое племя», ведь вожгальские молочные продукты несравненно ценны на местном рынке. Частенько навстречу попадались спешащие в утренний город старенькие молоковозы с ярким, красочным и весьма стильным дизайном.
До «краснооктябрьской» эпохи в этих краях проводились ярмарки с продажей лошадей, которые давали неплохой доход местной казне. Теперь здесь первый в истории советской России колхоз «Красный Октябрь», созданный вблизи существовавшей раньше шаляпинской деревеньки Сырцевы. Примечательно и то, что основал его родственник матери певца – Петр Прозоров.
Карта веломаршрута в село Вожгалы, «родовое гнездо» предков Федора Шаляпина, где посреди ошеломляющих пейзажей можно вволю испить настоящего парного деревенского молока от милых производителей первого в истории России колхоза.
На въезде встречают величественные тополя у старого кладбища с почти развалившейся Воскресенской церковью 1857-го года, у бывшей ограды перед самой дорогой – надгробный памятник этому «отцу-основателю», обставленный свежими венками.
Двухэтажная церковь на приходском кладбище к 1914-му году имела колокольню и два престола. Верхний, Воскресения Господня, нижний же придел был назван и освящен в честь блаженного святителя Константина – митрополита Киевского и всея Руси.
До действующего сейчас Преображенского храма добираюсь по Краснооктябрьской улице мимо Дома Культуры. Тут сохранились красочные панно времен советского патриотизма. Мостик через реку Лебедку. Взору предстают, выстроившиеся в ряд у обочине дороги, стройные кипарисы. На обветшалом здании – потертый портрет Кирова, напутственно и строго глядящего вдаль. И лишь трехэтажные панельные «хрущевки», разместившиеся рядом, напоминают о том, что время неумолимо движется вперед.
Вот и перекресток. На углу – пельменная и пара продуктовых магазинов, один из которых относится к молокозаводу. Ну как же не отведать популярного во всем регионе местного продукта! За литр 4%-го деревенского изделия просят не много, 29 рублей.
Где-то рядом по слухам с anekdotov.net проживает дежурящий по ночам на том самом комбинате восьмикилограммовый черный котяра Василий, «очень красивый, заметный экземпляр. Шерсть у него переливается и вообще, он доволен собой и жизнью»
Рядом Быстрица, текущая по низине вдоль холмов через село. Вот древний дом из красного кирпича – бывшая больница, куда к земскому врачу в 1901-ом наведывался Федор Шаляпин, чтобы разместить там тяжелобольного, отчаянно немощного отца.
Принятый в «общество трезвости» Вожгал, но изрядно выпивающий старик нуждался в лечении, хорошем уходе. Федор Иванович оставил крупную сумму денег врачу и своему брату Василию, передав отца на их попечительство, простился и отбыл на пристань поселения Медведок Нолинского уезда, а уже оттуда Вятским речным пароходством был доставлен в древнюю Казань.
К сожалению, папаша Шаляпина скончался на следующий день. При похоронах дьячком храма была допущена досадная ошибка, неверно поставлена «скоба» на странице с записями об умерших, она и помешала позднее установить место захоронения.
Получалось, что прах покойного покоится на приходском кладбище. Но когда потребовалось, у Воскресенского храма его могилы найдено не было. Спустя длительное время уже в других записках церковнослужителя обнаружили, что эти останки в церковной Петропавловской ограде. Были, так как с приходом советской власти в приделе обители разместили школу. Церковное кладбище оказалось впоследствии полностью снесено, старинные надгробья зверски вырваны из земли и нещадно уничтожены.
Напротив знаменитой больницы – церковная лавка, примыкает к тому самому Петропавловскому храму, куда я и направляюсь. Сразу после «благословения Московского патриаршего приказа» 1670 года с основанием починка был срублен деревянный храм святых апостолов Петра, Павла. Спустя полвека служителями Корчемкиными сформирован Вожгальский погост, краснокаменная двухэтажная Покровская церковь с двумя приделами – теплым Петропавловским, холодным Покровским и подворье.
Шестиколонный холодный храм с большим куполом, парящим в небе, по своему внешнему виду напоминающий корабль, с 3-мя престолами – северным, средним и южным, появился на месте тесного холодного Покровского придела в 1841 году. Оставшийся теплый Петропавловский – переосвящен во имя великомучеников Гурия, Самона и Авива. Именно в нем в 30-х годах прошлого столетия приняли злополучное решение разместить народное социалистическое общеобразовательное учреждение.
Пройдя под сводами арки-калитки, оказываешься на внутреннем церковном дворе. Рядом двухэтажный дом батюшки, на цепи – грозный пес. У тропинки вдоль святого храма, носящего одно название с его главным – средним престолом, освященным в честь Преображения Господня, встречаю двух богомольных особ, которые ведут меня на место захоронения Ивана Яковлевича, отца оперного артиста, заодно ведая по пути о постигшей при установлении советской власти незавидной участи праха усопших.
«С правой стороны от алтарной части на месте кладбища сейчас поляна и несколько грядок огорода матушки, живущей поодаль. Огромная цветочная клумба, периметр которой уложен из остатков бывших надгробий. С тех пор, как церковное кладбище было попросту перепахано школьниками, прошло много времени, но и по сей день в земле иногда попадаются останки костей. Тогда заботливая матушка собирает их и молясь о душах усопших, бережно перекладывает в ту самую цветочную клумбу…»
На выезде из Вожгал в поле уходит грунтовая дорога, ведущая к Чекотам, там рукой подать до бывшей деревни Сырцевы, куда из Мезринской в 1797-ом переехал крестьянский род Шаляпиных, родился отец певца Иван Яковлевич, куда привел он невесту.
Погода диктовала свои требования. На улице становилось душно, в небе неспешно сгущалась предгрозовая дымка. Жаль, так и не удалось побывать там сегодня, где двухсотлетние тополя одичало высятся посреди ровного поля рядом с единственно уцелевшим каменным фундаментом Шаляпинского дома – единственным, что сохранилось от памятного родового места. Мне же по дороге домой еще предстояла эстафета с двумя деревенскими азартными дворовыми псами. На сегодня пройдено 146 километров.
Так состоялась поездка в старинные Вожгалы, «родовое гнездо» предков одаренного русского певца, где посреди ошеломляющих пейзажей можно вволю испить поистине деревенского молока от милых производителей первого в истории России колхоза.
